Неточные совпадения
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый
туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая
полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван — в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные
полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в
тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны как мухи и горизонт без конца…
Сегодня выхожу на палубу часу в девятом: налево, в
тумане, какой-то остров; над ним, как исполинская ширма, стоит сизая туча с
полосами дождя.
Погода все эти дни стояла хмурая; несколько раз начинал моросить дождь; отдаленные горы были задернуты не то
туманом, не то какою-то мглою. По небу, покрытому тучами, на восточном горизонте протянулись светлые
полосы, и это давало надежду, что погода разгуляется.
Часов в девять вечера прошел короткий, но сильный дождь, после которого
туман сразу исчез и мы увидели красивое звездное небо. И это небо, по которому широкой
полосой протянулся Млечный Путь, и темный океан, в котором разом отражались все светила небесные, одинаково казались беспредельно глубокими.
Я вскочил и подбежал к окну. По стеклам струились дождевые капли, мелкий дождь с
туманом заволакивал пустырь, дальние дома едва виднелись неопределенной
полосой, и весь свет казался затянутым этой густой слякотной мглою, в которую погрузился мой взрослый друг… Навсегда!
Был знойный летний день 1892 года. В высокой синева тянулись причудливые клочья рыхлого белого
тумана. В зените они неизменно замедляли ход и тихо таяли, как бы умирая от знойной истомы в раскаленном воздухе. Между тем кругом над чертой горизонта толпились, громоздясь друг на друга, кудрявые облака, а кое-где пали как будто синие
полосы отдаленных дождей. Но они стояли недолго, сквозили, исчезали, чтобы пасть где-нибудь в другом месте и так же быстро исчезнуть…
Рассвет быстро яснел, и пока солнце умывалось в
тумане за дымящимся бором, золотые стрелы его лучей уже остро вытягивались на горизонте. Легкий
туман всполохнулся над рекой и пополз вверх по скалистому берегу; под мостом он клубится и липнет около черных и мокрых свай. Из-под этого
тумана синеет бакша и виднеется белая
полоса шоссе. На всем еще лежат тени полусвета, и нигде, ни внутри домов, ни на площадях и улицах, не заметно никаких признаков пробуждения.
Вдруг оглушительный свист… Еще два коротких, ответный свист, и лодка прорезала
полосу камыша, отделявшего от протока заливчик, на берегу которого, на острове ли, на мысу ли, торчали над прибрежным камышом ветлы-раскоряки — их можно уже рассмотреть сквозь посветлевший, зеленоватый от взошедшей луны
туман.
Уже почти все звенья янтарных дверей были забраны, и в ярких просветах между темных
полос клубились легкие струйки
тумана. Густой массой сначала мятутся они внизу, потом быстро несутся кверху, как легкие тени в длинных одеждах, и исчезают вверху, где смыкается небо.
В дальнем конце пруда чуть виднелась темная линия далекого леса, зубчатой стеной встававшего из белого
тумана, который волнами ползал около берегов; полный месяц стоял посредине неба и озарял всю картину серебристым светом, ложившимся по воде длинными блестящими
полосами.
Так продолжалось около часа, пока красный
туман не подступил к горлу Пэда, напоминая, что пора идти спать. Справившись с головокружением, старик повернул багровое мохнатое лицо к бухте. У самой воды несколько матросов смолили катер, вился дымок, нежный, как голубая вуаль; грязный борт шхуны пестрел вывешенным для просушки бельем. Между шхуной и берегом тянулась солнечная
полоса моря.
Ольга пошла в церковь и взяла с собою Марью. Когда они спускались по тропинке к лугу, обеим было весело. Ольге нравилось раздолье, а Марья чувствовала в невестке близкого, родного человека. Восходило солнце. Низко над лугом носился сонный ястреб, река была пасмурна, бродил
туман кое-где, но по ту сторону на горе уже протянулась
полоса света, церковь сияла, и в господском саду неистово кричали грачи.
Целую неделю я гляжу на
полосу бледного неба меж высокими берегами, на белые склоны с траурной каймой, на «пади» (ущелья), таинственно выползающие откуда-то из тунгусских пустынь на простор великой реки, на холодные
туманы, которые тянутся без конца, свиваются, развертываются, теснятся на сжатых скалами поворотах и бесшумно втягиваются в пасти ущелий, будто какая-то призрачная армия, расходящаяся на зимние квартиры.
Теперь юрты соседней слободы виднелись ясно, так как
туман не мешал. Слобода спала. Белые
полосы дыма тихо и сонно клубились в воздухе; по временам только из какой-нибудь трубы вдруг вырывались снопы искр, неистово прыгая на морозе. Якуты топят всю ночь без перерыва: в короткую незакрытую трубу тепло вытягивает быстро, и потому первый, кто проснется от наступившего в юрте холода, подкладывает свежих поленьев.
Наступило молчание. Мелитон задумался и уставил глаза в одну точку. Ему хотелось вспомнить хоть одно место в природе, которого еще не коснулась всеохватывающая гибель. По
туману и косым дождевым
полосам, как по матовым стеклам, заскользили светлые пятна, но тотчас же угасли — это восходившее солнце старалось пробиться сквозь облака и взглянуть на землю.
Еще далекó не дойдя до края небосклона, солнце скрыло лучи и померкло, опускаясь в непроглядную
полосу сухого
тумана.
А под самым закроем небосклона синеет и будто трепещет в сухом
тумане полоса лесов, в глуши которых Марья Гавриловна отдохнула от великой душевной скорби и заживила сердечные раны под тихим, безмятежным покровом Манефы.
К болоту тропа, загибаясь, ведёт,
Над ним, куда око ни глянет,
Вечерний
туман свои нити прядет
И сизые
полосы тянет.
Час спустя телега уже въезжала в лес. Малое с приплюснутой церковью, поляна и
полосы ржи были уже позади и тонули в легком утреннем
тумане. Солнце взошло, но не поднималось еще из-за леса и золотило только края облаков, обращенные к восходу.
А небо меж тем тускней становилось, солнце зашло, и вдали над желто-серым
туманом ярманочной пыли широко раскинулись алые и малиново-золотистые
полосы вечерней зари, а речной плес весь подернулся широкими лентами, синими, голубыми, лиловыми.
На другой день я не хотел рано будить своих спутников, но, когда я стал одеваться, проснулся Глегола и пожелал итти со мною. Стараясь не шуметь, мы взяли свои ружья и тихонько вышли из палатки. День обещал быть солнечным и морозным. По бледному небу протянулись высокие серебристо-белые перистые облака. Казалось, будто от холода воздух уплотнился и приобрел неподвижность. В лесу звонко щелкали озябшие деревья. Дым от костров, точно
туман, протянулся
полосами и повис над землей.
Скоро нас снова тронули и, проведя несколько сот шагов без дороги, указали место. Справа виднелись крутой берег извилистой речки и высокие деревянные столбы татарского кладбища; слева и спереди сквозь
туман проглядывала черная
полоса. Взвод снялся с передков. Восьмая рота, прикрывавшая нас, составила ружья в козлы, и батальон солдат с ружьями и топорами вошел в лес.
Голыми почему-то и грязными кажутся дома и дворцы, а над Невою точно дым от ветра и пыли, движется клубами и
полосами и
туманом застилает Петроградскую сторону.